 Соответствуют ли истине расхожие ныне представления о сталинских лагерях? Одной из первых публикаций, вышедших на Западе на эту тему, стала книга бывшего сотрудника газеты «Известия» И. Солоневича, сидевшего в лагерях и бежавшего в 1934 году за границу. Солоневич писал: «Я не думаю, чтобы общее число всех заключённых в этих лагерях было меньше пяти миллионов человек. Вероятно, несколько больше. Но, конечно, ни о какой точности подсчёта не может быть и речи».
Изобилует цифрами и книга эмигрировавших из Советского Союза видных деятелей партии меньшевиков Д. Далина и Б. Николаевского, которые утверждали, что в 1930 году общее число заключённых составляло 622 257 человек, в 1931 году - около 2 миллионов, в 1933—1935 годах - около 5 миллионов. В 1942 году в местах лишения свободы, по их утверждениям, находилось от 8 до 16 миллионов человек.
Аналогичные многомиллионные цифры приводят и другие авторы. С. Коэн, например, в своей работе, посвященной Н. Бухарину, ссылаясь на труды Р. Конквеста, отмечает, что к концу 1939 года число заключённых в тюрьмах и лагерях выросло до 9 миллионов человек по сравнению с 5 миллионами в 1933-1935 годах.
А. Солженицын в «Архипелаге ГУЛАГ» оперирует цифрами в десятки миллионов заключённых. Такой же позиции придерживается и Р. Медведев. Ещё больший размах в своих подсчётах проявила В.А. Чаликова, утверждавшая, что с 1937 до 1950 года в лагерях побывало более 100 миллионов человек, из которых каждый десятый погиб. А. Антонов-Овсеенко считает, что с января 1935-го по июнь 1941 года было репрессировано 19 миллионов 840 тысяч человек, из которых 7 миллионов расстреляно.
Завершая беглый обзор литературы по этой проблематике, необходимо назвать ещё одного автора — О.А. Платонова, который убеждён, что в результате репрессий 1918— 1955 годов в местах заключения погибло 48 миллионов человек.
Ещё раз отметим, что мы привели здесь далеко не полный список публикаций по истории уголовно-правовой политики в СССР, но вместе с тем содержание подавляющего большинства публикаций других авторов почти полностью совпадает со взглядами многих нынешних публицистов.
Попытаемся ответить на простой и естественный вопрос: на чём, собственно, основаны подсчёты этих авторов?
О достоверности исторической публицистики
Нет историков старорежимных и нет историков либеральных. Есть профессиональные историки, стремящиеся познакомиться с максимальным количеством доступных источников, выявить степень их надёжности (внутренняя и внешняя критика источников, как говорят профессиональные историки) и поделиться полученными выводами с читателями, зрителями и слушателями. А есть историки, которые в угоду политической, экономической или ещё какой-либо конъюнктуре выдают на-гора свои собственные догадки и предположения как реальные факты реальной истории.
И если этот пунктир домыслов, как справедливо отмечал А.И. Солженицын, долбит нас постоянно и не ослабевая, то уже кажется, что именно так и было и иначе быть просто не могло.
Так были ли в действительности многие десятки миллионов репрессированных, о которых говорят и пишут многие современные авторы?
В данной статье используются лишь подлинные архивные документы, которые хранятся в ведущих российских архивах, прежде всего — в Государственном архиве Российской Федерации (бывший ЦГАОР СССР) и Российском государственном архиве социально-политической истории (бывший ЦПА ИМЛ).
Попробуем, опираясь на документы, определить реальную картину уголовно-правовой политики СССР в 30—50-е годы XX века.
Сравним архивные данные с теми публикациями, которые появлялись в России и за рубежом. Например, Р.А. Медведев писал, что «в 1937—1938 гг., по моим подсчётам, было репрессировано от 5 до 7 миллионов человек: около миллиона членов партии и около миллиона бывших членов партии в результате партийных чисток конца 20-х и первой половины 30-х годов; остальные 3—5 миллионов человек — беспартийные, принадлежавшие ко всем слоям населения. Большинство арестованных в 1937—1938 гг. оказались в исправительно-трудовых лагерях, густая сеть которых покрыла всю страну».
Предположив, что Р.А. Медведеву известно о существовании в системе ГУЛАГа не только исправительно-трудовых лагерей, но и исправительно-трудовых колоний, остановимся сначала более подробно именно на исправительно-трудовых лагерях, о которых он пишет.
Из его архивных данных следует, что на 1 января 1937 года в исправительно-трудовых лагерях находился 820 881 человек, на 1 января 1938 года — 996 367 человек, на 1 января 1939 года — 1 317 195 человек. Но нельзя, автоматически складывая эти цифры, получить общее количество арестованных в 1937—1938 годы.
Одна из причин этого состоит в том, что ежегодно определённое число заключённых после отбытия срока заключения или по другим причинам освобождалось из лагерей.
Приведём и эти данные: в 1937 году из лагерей было освобождено 364 437 человек, в 1938 году — 279 966 человек. Путём несложных подсчётов получим, что в 1937 году в исправительно-трудовые лагеря поступило 539 923 человека, а в 1938 году — 600 724 человека.
Таким образом, по архивным данным, в 1937-1938 годах общее количество заключённых, вновь поступивших в исправительно-трудовые лагеря ГУЛАГа, составило 1 140 647 человек, а не 5—7 миллионов.
Но и эта цифра мало что говорит о мотивах репрессий, то есть о том, кем были репрессированные.
Следует отметить очевидный факт, что среди заключённых были арестованные как по политическим, так и по уголовным делам. В числе арестованных в 1937—1938 годах были, разумеется, и «обычные» уголовники, и арестованные по печально известной статье 58 УК РСФСР. Думается, что прежде всего именно этих людей, арестованных по 58-й статье, и следует считать жертвами политических репрессий 1937—1938 годов. Сколько же их было?
В архивных документах имеется ответ и на этот вопрос. В 1937 году по статье 58 — за контрреволюционные преступления - в лагерях ГУЛАГа находилось 104 826 человек, или 12,8% от общего числа заключённых, в 1938 году - 185 324 человека (18,6%), в 1939 году - 454 432 человека (34,5%).
Таким образом, общее число репрессированных в 1937— 1938 годах по политическим мотивам и находящихся в исправительно-трудовых лагерях, как видно из приведённых выше документов, следует уменьшить с 5— 7 миллионов по крайней мере в десять раз.
Обратимся к ещё одной публикации уже упомянутой В. Чаликовой, которая приводит такие цифры: «Основанные на различных данных подсчёты показывают, что в 1937-1950 годы в лагерях, занимавших огромные пространства, находилось 8—12 миллионов человек. Если мы из осторожности примем меньшую цифру, то при норме лагерной смертности 10 процентов... это будет означать двенадцать миллионов погибших за четырнадцать лет, С миллионом расстрелянных «кулаков», с жертвами коллективизации, голода и послевоенных репрессий это составит не менее двадцати миллионов».
Вновь обратимся к архивным данным и посмотрим, насколько правдоподобна данная версия. Вычитая из общего количества заключённых число освобождавшихся ежегодно по окончании срока наказания или по другим причинам, можно сделать вывод: в 1937—1950 годах в исправительно-трудовых лагерях побывало около 8 миллионов человек.
Представляется целесообразным ещё раз напомнить, что далеко не все заключённые были репрессированы по политическим мотивам. Если мы вычтем из их общего числа убийц, грабителей, насильников и других представителей уголовного мира, станет ясно, что через исправительно-трудовые лагеря за 1937—1950 годы по «политическим» статьям прошло около двух миллионов человек.
О раскулачивании
Перейдём теперь к рассмотрению второй крупной части ГУЛАГа — к исправительно-трудовым колониям. Во второй половине 20-х годов в нашей стране сложилась система отбывания наказаний, предусматривающая несколько видов лишения свободы: исправительно-трудовые лагеря (о которых было сказано выше) и общие места заключения — колонии. В основу такого деления был положен срок наказания, к которому приговаривался тот или иной заключённый. При осуждении на малые сроки — до 3 лет — наказание отбывалось в общих местах лишения свободы — колониях. А при осуждении на срок свыше 3 лет — в исправительно-трудовых лагерях, к которым в 1948 году добавилось несколько особых лагерей.
Вернувшись к официальным данным и имея в виду, что в среднем в исправительно-трудовых колониях находилось 10,1% осуждённых по политическим мотивам, можно получить предварительную цифру по колониям за весь период 30-х — начала 50-х годов. Получается, за 1930—1953 годы в исправительно-трудовых колониях побывало 6,5 миллиона человек, из них по «политическим» статьям — около 1,3 миллиона человек.
Скажем несколько слов о раскулачивании. Когда называют цифру 16 миллионов раскулаченных, судя по всему, пользуются «Архипелагом ГУЛАГ»: «Был поток 29-30-х годов, в добрую Обь, протолкнувший в тундру и тайгу миллионов пятнадцать мужиков, а как-то и не поболе».
Обратимся вновь к архивным документам. История спецпереселения начинается в 1929-1930 годах. 18 января 1930 года Г. Ягода направил постоянным представителям ОГПУ на Украине, в Белоруссии, на Северном Кавказе, в Центрально-Чернозёмной области, Нижне-Волжском крае директиву, в которой предписывал «точно учесть и телеграфно донести, из каких районов и какое количество кулацко-белогвардейского элемента полагается к выселению».
По результатам этой «работы» была составлена справка Отдела спецпоселений ГУЛАГа ОГПУ, в которой указывалось количество выселенных в 1930—1931 годах: 381 026 семей, или 1 803 392 человека.
Таким образом, опираясь на приведённые архивные данные ОГПУ-НКВД-МВД СССР, можно сделать промежуточный, но, как представляется, весьма достоверный вывод: в 30—50-е годы по «политическим» статьям было направлено в лагеря и колонии 3.4-3,7 миллиона человек.
Причём эти цифры вовсе не означают, что среди этих людей не было реальных террористов, диверсантов, изменников Родины и т.д. Однако для решения такой проблемы необходимо изучать другие архивные документы.
Подводя итоги изучения архивных документов, приходишь к неожиданному выводу: масштабы уголовно-правовой политики, связанной со сталинским периодом нашей истории, не слишком отличаются от аналогичных показателей современной России.
В начале 90-х годов в системе Главного управления исправительных дел СССР находилось 765 тысяч заключённых, в СИЗО - 200 тысяч. Почти такие же показатели существуют и в наши дни.
Александр Дугин
Источник: stoletie.ru
|
